УБОП Пермского края

В предлагаемой читателю истории нет погонь и стрельбы. В этом рассказе я постарался как можно точнее показать повседневный, напряжённый труд оперативных сотрудников, которые основную часть своей работы делают без лишнего шума, схваток и стрельбы. Нажимать на спусковой крючок много ума не надо, гораздо трудней сутками, неделями выслеживать и незаметно подбираться к матёрому преступнику, постоянно держа в своих руках нити всех его связей и оперативно реагируя на постоянно меняющуюся ситуацию.
Чтобы органично вписаться в очередной рассказ, я, с Вашего разрешения, уважаемый читатель, ненадолго вернусь в предысторию этих событий.
Итак, в 1989 году устав от напряженной работы в уголовном розыске, я перешел на работу в штаб райотдела на должность начальника, затем меня перевели на должность заместителя начальника Управления криминальной информации в областном аппарате. Прошу прощения у штабных работников, но по сравнению с оперативниками, они просто клерки. У них, как правило, в работе все ясно и понятно, никого искать не надо. Исполняй приказы, аккуратно составляй документы, пиши планы, своевременно сдавай отчеты. Все хорошо, но нет главного: нет адреналина, нет развития таких профессиональных качеств как логическое мышление, психология, наблю-дательность и даже проницательность. Одним словом, составляя умные штабные документы, я потихоньку скучал по оперативной работе, и когда один из моих бывших сослуживцев Прудников Владимир Сергеевич, занимавший высокий пост в Управлении по борьбе с организованной преступностью, однажды случайно вспомнил обо мне и пригласил на ра-боту, я был счастлив и сразу согласился встретиться с руководством Управления. Меня направили на собеседование к начальнику экономического отдела Конюхову Андрею Георгиевичу. 
В назначенное время я пришел к нему в кабинет. Меня встретил моложавый, лет 35, подтянутый, энергичный человек, с выправкой военного. Я сразу обратил внимание на его умное лицо, приветливый взгляд, белоснежную рубашку и со вкусом подобранный галстук. Его интеллигентность, уверенность в себе, умение чётко и логично выражать свои мысли сразу вызвали у меня доверие к нему и симпатию.
Я кратко рассказал Андрею Георгиевичу о себе.
Он без всякой чиновничьей чванливости тоже рассказал мне свою историю.
Служил он офицером-ракетчиком, уволился, немного поработал в ОБЭП в одном из райотделов города и вот уже несколько лет работает в Управлении.
Видимо я у Андрея Георгиевича особых отрицательных эмоций не вызвал, потому что в конце разговора он предложил мне в течение недели сдать дела по-прежнему месту службы и начинать работу в должности его заместителя. 
Так, занимаясь все годы службы борьбой с уголовщиной, я в 1997 году вдруг довольно неожиданно погрузился в экономику. Я даже особо и не заметил изменения специфики работы, правда схемы хищений были позамысловатей.
Принято считать, что лица, совершающие преступления в сфере экономики, более интеллигентны, чем уголовники. Они, якобы, более умны, более уважаемы в обществе в силу занимаемых должностей и поэтому закон должен быть к ним более снисходителен. Однако, такое отношение к экономической преступности может быть только в государстве с высоким уровнем коррупции, где, как говориться, ворон ворону глаз не выклюнет. 
На самом деле лицо, совершающее преступления в сфере экономики, более опасно, чем просто вор, хулиган и даже, прошу прощения за выражение, гопник. Расхититель в сфере экономики долго продумывает план хищений, умело подтасовывает и подделывает документы, задействует чиновников из других ведомств. Суммы хищений измеряются не тысячами, как у уголовников, а миллионами и миллиардами. Именно эти преступники представляют наибольшую угрозу государству и обществу и, поэтому, исходя из этих соображений, я их ненавидел больше, чем уголовников. 
Одним словом я с большим удовлетворением снова окунулся в оперативную работу, чтобы давить этих паразитов общества.
В 2000 году в системе органов, занимающихся пресечением деятельности организованной преступности стали создаваться отделы с очень громоздким и длинным названием: «Отдел по борьбе с организованными преступными сообществами, преступными авторитетами и ворами в законе». 
В нашем Управлении руководство доверило возглавить этот отдел мне. Наверняка были и другие кандидаты на эту должность, наверное, и более достойные были, но поставили меня. Начальником УБОП тогда был Марканов Александр Юрьевич. Он мне так и сказал:
«Анатолий, у меня есть кандидаты на эту должность и есть рекомендации от руководства, но, несмотря на это, я поставлю во главе отдела именно тебя». Для себя я твёрдо решил, что если меня назначат, то я не подведу и покажу на этой должности всё своё умение, навыки и опыт, которые приобрёл за долгие годы службы в самых разных подразделениях милиции.
Работа по пресечению деятельности воров в законе и преступных авторитетов была мне знакома.
Однако, главной функцией нового отдела была обязанность заниматься выявлением и изобличением организованных преступных сообществ, сокращённо ОПС. Это высший уровень организованной преступности. Подступиться к таким преступным организациям было очень сложно, так как членами этих группировок были не просто изворотливые, а очень грамотные, продуманные и осторожные люди: высокопоставленные чиновники местных и федеральных органов, продажные сотрудники правоохранительных органов, преступные авторитеты. На самом низу в этих преступных группировках были уголовники, киллеры и тому подобные личности.
Чтобы изобличить такую организацию, надо доказать не только наличие самой группировки, её устойчивость, распределение ролей среди участников, направленность на совершение тяжких и особо тяжких преступлений, что характерно для организованной преступной группы, надо установить ещё и то, что данная преступная организация представляет особую опасность для общества и государства, что её участники являются высококвалифицированныму преступниками, что в этой организации разработан и строго соблюдается высокий уровень конспирации, используется дорогостоящая современная техника: прослушивающая аппаратура, дорогой автотранспорт. 
Преступное сообщество более устойчиво чем ОПГ, как правило, более длительно действует. В состав таких организаций как правило входят не простые уголовники, а высокопоставленные чиновники различных уровней власти, продажные сотрудники правоохранительных органов, лидеры преступного мира, воры в законе. Как правило, организация пользуется услугами неких личностей, которые могут расправиться за деньги с кем угодно. Если выразиться максимально лаконично, то ОПС можно охарактеризовать как преступную организацию с высшим уровнем общественной опасности, сплочённости и организованности.
На благодатной почве девяностых годов двадцатого века организованные преступные организации расплодились как поганые грибы. Опыта борьбы с ОПС не было не только у милиции, но и у судов и у прокуратуры. Часто в судах членов организованных преступных сообществ, задержанных нами с огромным трудом, судили как членов обычных преступных группировок. Несмотря на все трудности, мы активно включились в борьбу с этими новыми преступными формированиями. Особенно нас злило, то, что многие представители организованной преступности не только не маскировались, но даже нагло демонстрировали своё негативное отношение к закону и привилегированное положение в преступной среде. Это видели не только сотрудники правоохранительных органов, но и обычные граждане.
Поэтому в 1997 году в уголовный кодекс закономерно была введена ст. 210-прим., предусматривающая ответственность за создание организованных преступных сообществ и участие в них и это не плод фантазии законодателей, это была суровая реальность жизни.
Работать нам открыто никто не мешал, но постоянно чувствовалось какое-то завуалированное противодействие со стороны отдельных влиятельных представителей власть предержащих. Власти поддерживали и даже всячески поощряли выявление преступных группировок, состоящих из преступных авторитетов, уголовников, вымогателей, мошенников, но как только выявлялась преступная группировка с участием высокопоставленных чиновников, начиналось открытое или завуалированное противодействие. Во-первых, власть не хотела, чтобы создавался прецедент; во-вторых, они были категорически против, чтобы чиновников садили на скамью подсудимых рядом с уголовниками. На скамью подсудимых из высокопоставленных чиновников, как правило, попадали только те, кого разрешала власть.

Несмотря на все эти трудности, отдел должен был оправдывать своё название и показывать результаты. Пока шли сложные оперативные разработки
ОПС, сотрудники отдела регулярно изобличали вымогателей, мошенников, взяточников. Конечно, это были не рядовые дела и касались они, как правило, либо известных людей, либо были резонансными или представляли для нас интерес по каким-либо другим причинам.

Именно об одном таком деле этот рассказ. Итак, дело было в сентябре 2000 года. В один из дней отдел как обычно занимался текущей работой: сотрудники встречались с агентурой, изучали сводки наружного наблюдения, документировали сходки уголовников. 
В это время в приоткрытую дверь моего кабинета заглянул старший оперуполномоченный Виталий Максимов. 
«Анатолий Николаевич, у Вас есть десять минут, посоветоваться надо», - спросил он. Отодвинув документы в сторону, я пригласил Виталия сесть.
Я очень уважал всех сотрудников своего отдела. Не случайно они работали в УБОП.
Они были умны, сообразительны и были напичканы ценной информацией самого разного характера. У них были обширные связи как в чиновничьей среде, так и в уголовной. Кроме того, у них была хорошая негласная общественность, снабжавшая и их, и весь отдел ценной информацией, на которой и строились наши дела. Вот и сейчас я предчувствовал обсуждение очередной интересной информации.

Виталий рассказал, что среди его знакомых есть один известный в городе бизнесмен, Максим Чусовенко (фамилия изменена). Он возглавлял крупную фирму по сбыту кабельной продукции. Продукция пользовалась большим спросом не только в России, но и за рубежом. Фирма процветала, и кто-то положил глаз на преуспевающего бизнесмена, требуя поделиться доходом. Неизвестный позвонил Максиму и потребовал передать ему 50 тысяч долларов. Время и место передачи неизвестный обещал сообщить дополнительно. В случае неисполнения требования или если Максим обратиться в милицию, неизвестный пообещал расправиться с ним и его семьёй.
Судя по первоначальной информации, речь шла, в общем-то, о рядовом вымогательстве, а мы должны заниматься ОПІС, бандами и другими подобными организованными преступными группировками.
Однако, взвесив все за и против, мы с Виталием решили, что займёмся этим делом, тем более, что заявитель известный в городе бизнесмен, сумма немалая, да и загруженность отдела в эти дни случайно была не очень большая. 
В общем, мы решили, что хотя дело, похоже, не нашей компетенции, но мы не будем передавать его в другой отдел, а между делами задержим вымогателя сами.
Чтобы вникнуть во все детали дела, я сам встретился с Максимом. Я узнал от него, что телефонный звонок от неизвестного поступил три дня назад. Неизвестный в безапелляционной форме потребовал приготовить 50 тысяч долларов, которые ему надо будет передать в соответствии с дополнительной инструкцией. 
Вымогатель предупредил, что если Максим не выполнит его требование или попробует обратиться в милицию, то он уничтожит и Максима и его семью. Конечно, это мог быть и розыгрыш, но Максиму было всего 30 лет и у него была молодая, красивая жена и ребёнок и ему было отчего испугаться.
После разговора с Максимом, мы, в ожидании возможного звонка преступника, не сидели сложа руки. Телефоны Максима были поставлены на прослушивание, за ним было установлено наружное наблюдение. Время шло, а продолжение не следовало, а ведь шёл уже четвёртый день после звонка неизвестного.
Наш отдел находился в стадии формирования и мы многие дела ещё по-прежнему реализовывали вместе с моим бывшим начальником по экономическому отделу Андреем Конюховым и его сотрудниками. 
Вот и в этот раз мы с Андреем Георгиевичем посоветовались и решили, что если дело закрутится, то мы можем рассчитывать на помощь его отдела.
Прошло ещё три дня. Неизвестный ничем себя не проявлял. От смежных оперативных служб тоже не поступало заслуживающих внимания сообщений.
Ситуация с Максимом медленно теряла свою актуальность. Однако, всё произошло так неожиданно, как это обычно бывает в подобных случаях. 
На календаре был понедельник, начало сентября 2000 го-да, полдень. Личный состав потянулся на обед, кто домой, кто в столовку в соседнее здание. Я обычно использовал это время, чтобы за чаем не спеша изучить сводки оперативных служб. 
В это время в кабинет вошёл возбуждённый Максимов. Он скороговоркой выпалил мне, что только что Максиму позвонил вымогатель и потребовал, чтобы он ровно через 40 минут подъехал к универсаму на ул. Борчанинова и встал на стоянке. Деньги у него должны быть с собой. Их нужно будет отдать тому, кто подойдёт к машине Максима и скажет ему, что пришёл за посылкой.
Универсам расположен в центре города и чтобы нам доехать до него надо минимум минут 20, а ведь ещё возможны и пробки на дороге. Всё, рассуждать некогда. Первое, звонок Максиму. Мы предупредили его чтобы он, прежде чем подъезжать к универсаму, дождался нашего сигнала, что мы заняли позицию и только потом встать на стоянке.
Ещё 2 минуты ушло на сбор группы, 1 минута на инструктаж, звонок в службу наружного наблюдения и через 10 минут мы уже ехали к универсаму. 
Ничто так не выматывает нервы как этот цейтнот. Преступник ставит нас в сжатые временные рамки, причём время и меСТО выбирает сам, а мы вынуждены в психозе подстраиваться под него, успевая собрать группу, сориентироваться и всё предусмотреть. Итак, в машине мы с Виталием, 2 сотрудника силового спецподразделения и водитель. 
Через 20 минут мы были на месте. Прилегающая к магазину территория была полна автомашин, в беспорядке припаркованных где попало. Однако, у магазина имеется и организованная платная стоянка, на которой машин было немного и к тому же она хорошо просматривается. 
Мы позвонили Максиму и предупредили, что мы на месте. Через 5 минут джип Максима встал прямо посреди стоянки. Теперь, заняв удобную позицию, и, начав наблюдение, у нас наконец-то появилась возможность более обстоятельно обсудить возникшую ситуацию. Мы понимали, что мы должны внимательно наблюдать не только за обстановкой возле машины, но и за окружающей обстановкой, ведь преступник где-то рядом. Он тоже наблюдает и он не должен ничего заподозрить. Конечно и Максим сообщит нам если к нему подойдёт нужный нам человек, да и мы сами услышим по приёмнику разговор Максима с преступником. 
Вот тогда нам надо будет решать вопрос о задержании. Нет, задерживать его сразу нельзя. Это может быть бомж, подосланный преступником и, взяв его, мы можем преступника спугнуть со всеми вытекающими для нас и для Максима последствиями. Мы совместно со службой наружного наблюдения должны отследить подходившего К Максиму человека, установить его личность, зафиксировать его встречу с вымогателем. 
Кроме того, надо быть очень внимательными, чтобы он не смог спрятать свёрток с деньгами, сунуть его куда-нибудь
по дороге. Конечно, у Максима были не настоящие деньги, а кукла, замаскированная под валюту, но об этом знали только мы с Виталием.
Прошло полчаса. Видимо преступник страховался и очень внимательно осматривался. 
Вот мимо автомашины Максима не спеша прошёл неряшливо одетый мужчина лет 45, похожий на бомжа. Проходя мимо открытого окна автомашины Максима, он внимательно посмотрел на водителя и, ничего не сказав, затерялся среди стоявших на стоянке автомашин. Прошло ещё минут 20. Неожиданно возле автомашины Максима снова появился тот же бомж.
Мы видели как подойдя к открытому окну автомашины, бомж заговорил с Максимом. Благодаря установленному в автомашине Максима микрофону, мы слышали разговор Максима с неизвестным. 
«Выручи друг, дай рублей 100, я от поезда отстал, сумка с деньгами осталась в поезде», - прохрипел бомж.
«Пошёл на хрен придурок», - зло отреагировал Максим. Пробурчав ещё что-то невнятное, бомж медленно вышел со стоянки и не спеша пошёл по улице в сторону рынка. Свёрток с деньгами остался у Максима. Что это? Проверка? Да, преступник явно решил понаблюдать как мы кинемся вслед за бомжом.
Переговорив со службой наружного наблюдения мы решили всё же очень аккуратно и только с помощью работников этой службы понаблюдать за бомжом, зафиксировать все его контакты и с помощью работников постовой службы установить его личность.
Была уверенность,что профессионалы службы наружного наблюдения смогут остаться незамечен» ными. Мы же продолжали наблюдать за машиной Максима. Минут через 20 мы услышали по приёмнику, что у Максима зазвонил телефон. Слышно было, как Максим объяснял неизвестному, что бомж о посылке ничего не говорил, а просил денег на проезд.
По разговору мы поняли, что преступник как будто заметил слежку за бомжом и теперь высказывал претензии и угрозы. Слышно было, как Максим оправдывался. Он объяснял вымогателю, что если бы даже милиция наблюдала за встречей, то на этого бомжа не обратили бы внимание, так как о деньгах речи не было и он бомжу их не отдал бы. 
Максим говорил ещё какие-то убедительные слова, затем ещё минуту слушал по телефону уже не угрозы, а наставления от преступника, затем приёмник замолк и мы увидели как Максим уезжает со стоянки. 
Через несколько минут Максим позвонил нам и сообщил, что преступник, проверяя его, скорее всего солгал, будто заметил слежку за бомжом надеясь, что Максим признается в сотрудничестве с милицией. Однако, Максиму удалось убедить преступника, что в милицию он не обращался и, поэтому, никакой слежки быть не могло. Похоже, что преступник поверил ему, потому что обещал позвонить в ближайшее время и сообщить о новом месте встречи.
Мы вернулись на базу (так мы называли своё управление), а работники службы наружного наблюдения продолжали наблюдать за бомжом. 
Вечером они сообщили, что подвели бомжа под задержание постовыми, которые установили, что это Смирнов Геннадий 43 лет. Неделю назад его выпустили из приёмника-распределителя и направили в один из районов области для прописки и работы. Однако, он никуда не поехал и продолжал бродяжничать. 
Понятно, что бомж был подослан вымогателем, но тем не менее мы решили, что пока раскрываться перед бомжом мы не будем, а найдём его на завершающем этапе нашей операции, когда нужно будет собирать все доказательства.
Только мы вернулись в управление, поступил звонок из отдела специальных технических мероприятий. Смежники спешили сообщить, что вызывая Максима к универсаму, преступник звонил с таксофона, расположенного на ул. Крисанова, 19.
В управлении ко мне в кабинет заглянул Андрей Георгиевич. 
«Что нового в жизни»,- как всегда задорно спросил он. Я рассказал ему куда мы ездили с Максимовым. Видно было, что Андрей искренне заинтересовался делом. Весь вечер мы с ним анализировали ситуацию и как обычно делали раньше, составили детальный план дальнейших действий.
Во-первых, куклу мы решили замотать толстым слоем прозрачной клейкой ленты, чтобы сразу добраться до липовых купюр было сложно и долго, чтобы преступник или подосланный им человек, получив свёрток, не смог сразу определить, что у него в руках не деньги, а кукла. Распечатывать на месте долго, да и некогда. Посыльный должен доставить свёрток вымогателю и вывести нас на него.
Во-вторых, в управлении должна постоянно находиться в готовности оперативная группа из числа сотрудников спецподразделения и оперативников, состоящая минимум из 4 человек.
В-третьих, договориться со смежными оперативными службами, контролирующими передвижения и телефоны Максима, о горячей линии, то есть о немедленном сообщении нам обо всём, что происходит вокруг Чусовенко.
В-четвёртых, поскольку звонок от вымогателя и от оперативных служб мог поступить в любое время, то мы с Андреем Георгиевичем решили по очереди постоянно дежурить у телефонов и рации, расположенных в моём кабинете. Естественно, что наше дежурство должно проходить без отрыва от текущих дел.
Через 2 дня после событий у универсама, в среду, около 21 часа, когда я находился у себя в кабинете, мне сообщили об очередном звонке вымогателя. 
В этот раз сообщение поступило не от Максима, а из отдела специальных технических мероприятий по горячей линии. Сотрудница отдела сообщила, что вымогатель позвонил в 20-58 из таксофона, расположенного на ул. Крисанова,6. Преступник назначил встречу с Максимом в 22 часа на автостоянке возле ипермаркета "Семья" в центре города. Это огромный торговый центр с развлекательным центром и огромная автостоянка для посетителей магазина. Северная часть автостоянки как правило полупустая.
Большая часть машин сконцентрирована в южной части стоянки, ближе ко входу в гипермаркет. Учитывая сложность работы у огромного магазина, мы выехали на место более подготовленными и в большем составе. В группе было 9 сотрудников на двух машинах.
Гипермаркет находился в 15 минутах езды от места нашей дислокации. В этот раз у нас было время приехать раньше, сориентироваться где лучше занять позиции нам и где лучше на стоянке встать Максиму.
На подъезде к гипермаркету мы остановились и осмотрелись. Магазин был уже закрыт и его постепенно покидали покупатели. На дальней от гипермаркета, северной части автостоянки машин почти не было, южная сторона стоянки была заполнена транспортом более чем наполовину. Огромная стоянка обнесена высоким решётчатым, чугунным забором, через который свободно можно было наблюдать за обстановкой внутри. 
Позвонив Максиму и предложив ему встать на хорошо просматриваемое нами место, мы распределились на три группы. Две группы на автомашинах встали на прилегающих улицах с двух сторон стоянки, а одна пешая группа слилась с потоком людей возле гипермаркета и развлекательного центра.
Из службы наружного наблюдения сообщили, что они тоже на обьекте, наблюдают автомашину Максима, видят нас и ведут наблюдение за окружающей обстановкой в целях установить преступника.
Ситуация у Универсама показала нам, что мы скорее всего имеем дело с очень продуманным и осторожным преступником, который решил действовать наверняка и постарается не допустить ни одного непродуманного шага. Он наверняка пришёл заранее и наблюдает за обстановкой возле Гипермаркета, чтобы видеть как прибывают и расставляются силы и средства милиции.
В напряжении мы находились уже около часа.
Представляю как, наверное, был напряжён преступник, ведь он прекрасно понимал, что из-за одного необдуманного шага он рискует на длительный срок потерять свободу, исковеркав всю свою оставшуюся жизнь.
Покупатели уже полностью покинули гипермаркет. На стоянке почти не осталось машин. В северной части стоянки, где стоял джип Максима, машин уже вообще не было. Нам маскироваться становилось всё трудней и пришлось уже дважды менять дислокацию.
Неожиданно заработал приёмник. Максим разговаривал по сотовому телефону. Нам было слышно по приёмнику как обнаглевший преступник кричал на Максима и обвинял его в том, что он привёл с собой ментов. Опять вперемежку с матом сыпались угрозы убийством, проклятия и оскорбления, но мы в этот раз были спокойнее, так как в своей конспирации были уверены, а вот преступник уже повторялся, высказывая беспочвенные претензии Максиму.
Выслушав вымогателя, Максим спокойно и уверенно объяснил ему, что он приехал один, деньги у него с собой и он готов их отдать и закончить, наконец, всю эту историю. Удивительно, но после этих слов преступник опять довольно быстро успокоился и это укрепило в нас уверенность, что и мы и сотрудники службы наружного наблюдения работаем достаточно конспиративно. В общем, в конце разговора мошенник снова пообещал, что о новом месте встречи он сообщит дополнительно.
Ещё до окончания телефонного разговора с преступником из отдела оперативно-технических мероприятий поступило сообщение, что преступник разговаривает из таксофона, расположенного у дома, 19 по ул. Крисанова. Мы с Виталием переглянулись и одновременно поняли, что допустили непростительную ошибку. Нам надо было установить за этим таксофоном наблюдение. От универсама до этого таксофона минут семь езды. Нам было ясно, что через минуту преступника рядом с таксофоном уже не будет, но мы не могли не выехать к нему. Мы медленно проехали мимо, внимательно осмотрели улицу, но никто наше внимание не привлёк. На следую-щий день мы свою оплошность исправили и за таксофоном, а также за прилегающей территорией было установлено негласное наблюдение.
Прибыв на базу, я был приятно удивлён, что несмотря на позднее время и свою загруженность, Андрей Георгиевич нас ждал. Мы заварили крепкий кофе и не спеша по горячим следам стали анализировать всё, что произошло в этот день. Разъехались по домам глубоко за полночь.
Четыре оставшихся дня недели были заняты другими многочисленными делами, по делу же Чусовенко ни одной новости не поступило. В понедельник из службы наружного наблюдения сообщили, что в четверг и в пятницу Чусовенко занимался своей обычной деятельностью, в субботу и воскресение находился на даче.
Из службы оперативно-технических мероприятий доложили о телефонных разговорах Максима. Нашего дела они не касались.
В субботу и в воскресение Максим телефон отключал и этим установил выходные не только себе, но и нам и даже вымогателю.
Во вторник в 08 утра я как обычно уже был на работе. В 08-15 из отдела оперативно-технических мероприятий поступило сообщение, что две минуты назад преступник звонил Чусовенко из таксофона, расположенного возле трансагентства на ул. Крисанова. 
Преступник назначил Чусовенко встречу в 09-00 на автостоянке у центрального входа на колхозный рынок. В 08-17 позвонил сам Максим Чусовенко. Мы договорились с ним, что немедленно выезжаем. У нас было целых 40 минут. Быстро собрав опергруппу и проинформировав службу наружного наблюдения, мы выехали на место.
Как обычно по дороге на место оперативных мероприятий я спокойно проанализировал последние события. Последний звонок преступник сделал от трансагентства, которое расположено по ул. Крисанова. Предыдущие звонки были от домов 6 и 19 по улице Крисанова. Эти дома находятся напротив друг друга. Это в квартале от трансагентства. Понятно, что наблюдатели не могут охватить своим наблюдением все близлежащие таксофоны, но нам уже ясно, что преступник как-то привязан к этому микрорайону.
Надо немедленно ориентировать наружное наблюдение, чтобы расширили свой негласный контроль за таксофонами в этом микрорайоне. Парни в этой службе исключительно понятливые. После нашего короткого телефонного разговора, они с полуслова поняли свою задачу. Тем временем мы въехали на прирыночную площадь. Джип Максима уже стоял рядом со стоянкой такси. Около него теснились как попало припаркованные частные автомашины. Место для стоянки частных автомашин здесь не предусмотрено, но людям, приехавшим на рынок где-то надо оставлять свой транспорт и они сами создали неофициальную автостоянку рядом со стоян-кой такси. Высокий, чёрный "Ланд-Крузер" Максима выделялся среди обычных простеньких легковушек и был виден со всех сторон.

Мы начали наблюдение. У входа на Центральный рынок царила обычная толкотня. Переполненный народом рынок вышел за свои пределы. Перед входом на рынок на скорую руку сооружены десятки ларьков, из которых ведётся торговля самым разным ширпотребом. По прилегающей ко входу территории, никого не боясь, прохаживаются торговцы золотом. Они увешаны цепочками, браслетами и другими украшениями. Некоторые носят лотки с кольцами и различными браслетами. У многих на груди таблички с надписью: «Продаю (покупаю) золото».
Странно и удивительно наблюдать эту картину.
Обычно золото и ювелирные изделия продают в специализированных магазинах, оборудованных охраной и надёжной сигнализацией, а тут продирается сквозь толпу человек, увешанный золотыми украшениями и ничего не боится. Однако, это всё видимая сторона, а фактически здесь много нюансов, о которых многие обыватели не догадываются. Всё очень просто: золото у них, так называемое, самоварное, то есть оно у них низкопробное, возможно скупленное где -нибудь на рынках Египта или Турции за бесценок. Украшения изготовлены кустарным способом.
Под видом золотых зачастую продаются позолоченные изделия. В толпе окружающих обязательно есть люди, которые негласно охраняют этих вроде-бы таких доступных для ограбления торговцев. Кроме того, надо понимать, что никто не дал бы торговать таким сомнительным товаром, если бы продавцы или их хозяева не оказывали услуги определённым оперативным службам.
Здесь же у входа на рынок расположены остановки общественного транспорта, стоянка такси и стихийная стоянка личного транспорта. Вот на таком бойком месте и пришлось встать на своём Ланд-Крузере Максиму. С одной стороны, оперативникам легче конспирироваться, с другой стороны и преступнику легче затеряться в толпе.
Открыв окно, Максим нервно курил, внимательно смотрел на проходящих мимо людей и, едва сдерживая напряжение, ждал визитёра. Мы видели, что к нему несколько раз подходили таксисты, которые видимо приняли Максима за конкурента и пытались согнать его со стоянки. Максим здоровьем не обделён и мог бы запросто разобраться с таксистами, но у него была другая задача и чтобы не усложнять обстановку, он просто закрывал окно.
Неожиданно ожил приёмник. Максим с кем-то разговаривал. Всё произошло так неожиданно, что мы не сразу заметили мужчину лет 40, в синей болоньевой куртке, остановившегося у машины. Судя по грязной, заношенной одежде, длинным, нестриженным волосам это видимо снова был бомж. По приёмнику было слышно, что бомж спрашивает о посылке. Все находившиеся в машине напряглись.
Видно было, как Максим передаёт бомжу свёрток.
Бомж прячет свёрток в карман и направляется через центральный вход на рынок. Всем ясно, что это не сам вымогатель и этот бомж должен вывести нас на него и его ни в коем случае нельзя потерять. Срочно необходимо оповестить службу наружного наблюдения. Однако, смежники сами быстро напомнили о себе. Они бодро сообщили, что ведут бомжа, и что будут постоянно сообщать о ходе наблюдения. Понимая, что мы должны быть недалеко от наблюдаемого, чтобы вовремя среагировать на контакт его с вымогателем, мы решили, что Виталий с двумя оперативниками подключатся к наблюдению за бомжом.
Виталий, увидев на рынке плотную толпу людей и, испугавшись, что вымогатель в такой ситуации вполне может скрытно забрать у бомжа свёрток, вместе со своими оперативниками вплотную пошёл за бомжом.
На территории рынка наблюдаемый постоянно пытался быть в самой гуще народа. Виталий по сотовому телефону сообщил, что вынужден идти вплотную за бомжом так как иначе просто не отследить его контакта с вымогателем.
Бомж посетил цветочный и мясной павильоны, потолкался на вещевом рынке, минут двадцать помаячил возле администрации рынка, где людей было не так много. Видно было, что наш фигурант устал ждать своего соучастника и пытался на открытом месте продемонстрировать ему себя. Вот мол я, свёрток у меня, так подходи же быстрее, где ты потерялся. Преступник, конечно, видел своего подельника, но страх быть задержанным останавливал его.
Он внимательно прислушивался к своей интуиции и хотя не видел ничего подозрительного, своим звериным чутьём чувствовал опасность. Он лихорадочно перебирал в уме возможные варианты завладения свёртком, но никак не мог решиться что-либо предпринять. Вместе со страхами в мозгу периодически появлялась и приятная мысль: «Эх, если бы завладеть этой кучей денег и незаметно скрыться в толпе, а потом дома не спеша пересчитать их, построить планы как воспользоваться этим богатством. Затем напиться и расслабиться...».
От напряжения преступника трясло мелкой дрожью, он начал в окружающих людях видеть подозрительных людей, которые, по его мнению, вполне могли быть сотрудниками оперативных служб. Вот пожилой мужик как то хитро посмотрел на него, ещё очень походил на хитрого оперативника парень, который пытался с ним заговорить, сыпал шутками и прибаутками и вообще вёл себя как-то неестественно. 
«Нет, лучше не рисковать, буду дальше наблюдать и ждать подходящий момент», - наконец твёрдо решил вымогатель.
Постепенно время перевалило за полдень. Бомж решил по-другому привлечь внимание соучастника.
Он вышел с рынка и стал ходить по прилегающим улицам, выбирая самые безлюдные. Вести наблюдение стало сложно. Бомж мог и не заметить наблюдения, но вымогатель увидит наблюдателей наверняка.
В его осторожности мы уже убедились. Однако, не смотря на риск быть обнаруженными, сотрудники службы наружного наблюдения и Виталий с опера-тивниками продолжали наблюдение. Мы на машине старались держаться в квартале от наших сил наблюдения, постоянно поддерживая с ними связь.
Затянувшаяся операция и напряжение утомили и сыщиков и бомжа, и наверное самого вымогателя.
Бомж уже начал заниматься своей обычной деятельностью: заглядывал в урны, обследовал помойки.
Одна голова хорошо, а две лучше. Я позвонил Андрею Георгиевичу и обрисовал ему ситуацию.
Андрей Георгиевич попросил пять минут на обдумывание ситуации. Ровно через пять минут он позвонил. Андрей Георгиевич высказал предположение, что дальнейшее поведение бомжа просчитать будет трудно. К тому же ситуация сильно затянулась во времени и бомж может зайти куда-нибудь и спрятать или распечатать свёрток. В общем, Андрей Георгиевич предложил договориться с постовыми и задержать нашего фигуранта, с последующим изъятием денежной куклы.
На улице Мильчакова бомж был задержан, и затем Виталий доставил его в УБОП. Я тоже приехал в Управление. Андрей Георгиевич находился в моём кабинете. Перед ним лежали записи звонков от всех участников операции. Видно, что он держал руку на пульсе. Мы, как обычно, заварили кофе, закурили и стали обсуждать сложившуюся ситуацию. 
Во время нашей беседы в кабинет зашёл усталый, но довольный Виталий. Он завёл в кабинет бомжа и выложил на стол изьятый у него свёрток. Перед нами стоял худощавый мужчина лет 40, высокого роста, одетый в сильно поношенную куртку, такие же поношенные спортивные штаны и дешёвые китайские кроссовки.
Длинные, немытые волосы спадали на лицо и частично закрывали маленькие, глубоко посаженные глаза, которые исподлобья насторожённо рассматривали кабинет и находившихся в нём людей. Согласно справки, выданной приёмником-распределителем и изъятой у него, звали его Целищев Александр, 38 лет.

«Я всё скажу, только не бейте», - испуганно прохрипел задержанный. 
Было понятно, что Виталий уже подготовил его к разговору. Мы предложили задержанному сесть и без лишних вопросов приготовились слушать. Из его рассказа мы впервые почерпнули первые сведения о вымогателе. 
Вот что рассказал нам задержанный о себе и о встрече с интересующим нас человеком. Года три назад из-за злоупотребления алкоголем потерял работу, затем семью. Бывшая жена вышла замуж и сумела выписать непутёвого мужа из квартиры. В качестве компенсации она дала ему денег на недорогую комнату, но деньги он пропил и остался без жилья и без средств. 
На работу без прописки не брали, приходилось перебиваться случайными заработками. Ночевал где придётся, в основном в тёплых подвалах домов. В общем, типичная история бомжей. В последние дни он спал в подвале дома по улице Крисанова,6. 
В день задержания в седьмом часу утра Александр выбрался из своей тёплой ночлежки и как обычно решил начать день с осмотра мусорных баков, находящихся рядом с домом. Во время осмотра содержимого баков к нему подошёл мужчина и спросил не хочет ли он за пустяковую работу заработать три тысячи рублей. 
Внешне мужчина ничем особо не выделялся, был среднего роста, среднего сложения, одет в приличное чёрное полупальто, кожаную кепку. Лет ему не более 40. Особо задержанному запомнилось его волевое, с лёгкой небритостью лицо и тяжёлый, исподлобья взгляд колючих глаз. Александру показалось, что это серьёзный человек и он хочет с его помощью провернуть серьёзное дело.
Деньги сейчас ему были бы очень кстати. Он давно уже не ел досыта. Кроме того, если его не обманут, то можно и выпить что-нибудь получше аптекарских настоек. Неизвестный объяснил ему, что вся работа заключается всего лишь в том, чтобы забрать на рынке у одного мужика свёрток, минут 20 походить по рынку и подойти к зданию администрации рынка.
Мужчина, якобы, сам выберет удобное место, подойдёт к нему и заберёт свёрток. В свёртке, будто бы, находятся документы, компрометирующие его конкурентов по бизнесу и всё надо сделать так, как он говорит. 
Всего лишь 20 минут небольшого напряга и все будут при своих интересах: Александр получит деньги, а незнакомец очень нужные ему документы, причём Александр здесь ничем не рискует, так как ни конкурентам по бизнесу, ни милиции он не может быть интересен.
Со слов задержанного, неизвестный привёл его на центральный рынок, показал где находится администрация рынка и где стоит джип, к которому надо подойти. Озираясь по сторонам, Александр подошёл к джипу, сказал нужные слова и, получив свёрток, направился на рынок. 
Как и попросил незнакомец, он минут 20 ходил по рынку и затем подошёл к зданию администрации. Сорок минут он стоял на видном месте и ждал незнакомца, но безрезультатно. У него возникло желание посмотреть что находится в свёртке. Распечатав наружную газетную упаковку, он обнаружил внутри плотную упаковку из скотча, которую попытался распечатать, но не смог. Свёрток был заклеен очень толстым слоем скотча. 
Вспомнив как мужчина долго и подробно инструктировал его, Александр подумал, что вряд ли его отпустят с этим свёртком, в котором могут находиться очень важные, а может даже секретные документы. Наверняка за ним наблюдают и, поэтому, свёрток разворачивать было неразумно. 
«Буду маячить на рынке пока неизвестный не решится к нему подойти», - решил наконец Александр и честно целый день ходил по рынку и прилегающим к нему улицам.
Все имеющиеся факты и обстоятельства дела говорили за то, что задержанный не лжёт. Подробно записав показания Александра, мы пришли к выводу что хотя задержать его в уголовно-процессуальном порядке не можем, но и отпускать его нельзя. Вдруг он не всё нам рассказал или что ещё хуже, вдруг он встретится с вымогателем со всеми вытекающими последствиями.
Выход один: составить подробный портрет вымогателя и отправить Александра в приёмник-распределитель. Там он может находиться до месяца под нашим контролем и не сможет помешать нам довести дело до конца. Тем более что он не выполнил предыдущее предписание приемника-распределителя о прописке и работе.
Вот так ситуация сложилась?! Деньги преступник как бы потерял и как он будет дальше поступать было непонятно. Может быть с ним что-то случилось, может произошло что-то непредвиденное. Конечно, самое плохое для нас, это если преступник заметил слежку. В общем, мы решили не строить догадки, а решили усилить наблюдение за Максимом в целях его же безопасности и ждать дальнейших действий преступника.
Я позвонил Чусовенко и попросил его, что в случае, если позвонит вымогатель соглашаться на очередную встречу, но постараться снизить требуемую сумму. Всё-таки не вина Максима, что у вымогателя с бомжом что-то там не срослось.
На следующий день после событий на рынке, в среду в 10-15 утра из отдела оперативно-технических мероприятий сообщили, что только-что вымогатель звонил Чусовенко и у них был длительный разговор на высоких тонах. 
Максимов Виталий немедленно выехал к смежникам за интересующей нас записью.
Сразу после звонка из технического отдела нам позвонил Максим. Он начал пересказывать разговор с преступником, но мы, узнав, что очередная встреча пока не назначена, решили лучше прослушать кассету с записью. Через час мы с Андреем Георгиевичем и Виталием, закрывшись в кабинете, уже слушали эту запись.
Удивительно, но диалог между Максимом и преступником был на удивление спокойным:
«Это я», - тихим голосом представился вымогатель.
«Ну что, всё получил, как договорились», - услышали мы голос Максима.
«Нет, я ничего не получил», - обиженно сказал вымогатель.
«Не понял, я же всё сделал, как ты сказал. Ко мне подошёл мужик, сказал, что пришёл за посылкой. Я ему отдал свёрток с баксами как договорились», оправдывался Максим.
«А что это за мужик к тебе подходил на стоянке?
Я же всё видел».
«Так это таксист мне претензии предъявлял, что я у него хлеб отнимаю. Я его послал на хер и всё».
«Понятно... В общем, человек с твоими баксами смылся».
«А я-то здесь при чём?» - возмутился Максим.
«Да понятно, что ни при чём, но ты меня тоже пойми, я весь на нервах. Короче, встречаемся последний раз, и живи, как знаешь. В этот раз, я думаю, осечки быть не должно. Я скажу позже, куда надо будет подьехать. Ты только не пугайся, если место будет необычное».
Дальше Максим долго доказывал вымогателю, что сумма должна быть значительно снижена, так как он не виноват в утере денег. Наконец они договорились, что 30 000 долларов наконец решит все проблемы.
Откуда же преступник звонил в этот раз? В отделе оперативно-технических мероприятий сообщили, что место, откуда звонил преступник, определить не удалось. Тем не менее они нас успокоили, сказав, что вопрос этот решается. Слушая запись мы пытались уловить какие-либо посторонние шумы, которые могли отразиться на плёнке и которые могли помочь нам определить место, откуда звонил преступник. С самого начала и до конца запись сопровождал какой-то звенящий звук. Он то усиливался, то затихал.
Сначала мы приняли это за радиопомехи, но при повторном прослушивании пришли к выводу, что это работала циркулярная пила.
Вскоре поступил повторный звонок от специалистов отдела оперативно-технических мероприятий.
Они установили, что звонок Максиму поступил с телефона, установленного на территории н-ской воинской части, расположенной в одном из старых, заброшенных микрорайонов города.
Понятно, что мы и не думали врываться в неизвестную воинскую часть и искать там неизвестно кого. Во-первых, нас бы туда пустили далеко не сразу.
Во-вторых, нам бы скорее помешали в работе, чем помогли и скорее всего мы бы только нашумели, а вот смогли бы установить звонившего - это большой вопрос. Чтобы попасть в часть и провести там оперативные мероприятия надо провести согласование с руководством части, а поможет это или помешает - тоже вопрос. Жизнь показывает, что военные мусор из своей избы выносят очень неохотно. Одним словом решили пока понаблюдать. На адрес части я направил группу наиболее подготовленных оперативников. Через два часа они сообщили, что в старой части города, среди подпадающих под снос домов обнаружили огороженную трёхметровым забором и колючей проволокой территорию примерно 0,5 га.
Имеются ворота, проходная с дежурным прапорщиком. С территории слышна работа циркулярной пилы.
Оперативники понаблюдали за обстановкой, записали номера въезжающих и выезжающих из части автомашин. Смекалистые ребята заметили, что выезжают машины уже с другими номерами и, естественно, догадались, что здесь находится режимный объект. Они коротко доложили мне об этом по рации, не вступая в контакт с сотрудниками части, без шума вернулись на базу.
Оперативная работа сложна и непредсказуема.
Вроде бы немало лет проработал в оперативных службах, а жизнь постоянно подбрасывает какие-то новые ситуации, на которые сразу оптимальным об. разом среагировать не можешь. Конечно, разговоры по рации услышали соответствующие спецслужбы, в сферу которых мы случайно вторглись. Один из высокопоставленных чиновников ГУВД негласно встретился с Андреем Георгиевичем и весьма учтиво и дипломатично попросил его не шуметь вокруг этого объекта и при дальнейшей работе постараться не нанести вред государственным интересам и статусу режимного объекта. Мы с Андреем Георгиевичем сразу среагировали на это и приняли решение в дальнейшем работать более аккуратно.
Звонок от преступника мог поступить в любое время. Напрягало то, что преступник обещал назначить следующую встречу в необычном месте, а это опять создаст для нас серьёзные сложности. Кроме того, позвонить он мог откуда угодно: из любого таксофона, из любой организации и нам надо немедленно среагировать на звонок и принять все меры для его задержания. Вся беда была в том, что отдел оперативно-технических мероприятий сообщал нам о месте нахождения телефона, с которого звонил преступник, не моментально, а со значительной задержкой и в этом нет вины технической службы, это объективные проблемы прохождения информации.
Дело по поимке вымогателя явно затянулось и мы понимали, что преступник в любое время мог сорваться с крючка и уйти в тень и как дальше сложатся обстоятельства по его поимке, было непонятно. Именно
поэтому мы пришли к выводу, что настало время максимально сконцентрироваться и на последнем этапе, действуя безошибочно, довести наконец дело до конца.
Андрей Георгиевич осторожно занялся воинской частью, а я решением вопроса как быстро и эффективно среагировать на неожиданный звонок и с помощью специальной мобильной группы задержать или отследить вымогателя.
В ходе раздумий над решением проблемы я вспомнил, что на АТС заместителем руководителя работает мой давний знакомый Михаил Иванович Астахов. 
Когда в 80-х годах я работал начальником уголовного розыска райотдела, он был в нашем районе вторым секретарём райкома КПСС. Мы постоянно общались по различным служебным вопросам, участвовали в межведомственных совещаниях, решали вопросы районного значения на координаци-онных советах. Это был умный, интеллигентный и приветливый человек и я был уверен, что он поможет нам. Я встретился с ним, объяснил ему наши проблемы и Михаил Иванович не раздумывая сразу согласился нам помочь. 
Он пообещал мне, что в течение недели будет лично находиться в зале, где размещена аппаратура городской телефонной станции. В технические подробности я вникать не стал, но Михаил Иванович объяснил, что лично будет наблюдать за приборами, отслеживать звонки на телефон Чусовенко и немедленно будет мне сообщать с какого объекта или из какого таксофона звонят. 
Таким образом мы до минимума сократим время прохождения до нас информации о месте нахождения вымогателя. 
В районе ул. Крисанова и в центре города ежедневно будут патрулировать две оперативные группы, которым будет передана поступившая от
Астахова информация.
На второй день после событий на рынке, в четверг Михаил Иванович уже добросовестно дежурил у необходимой аппаратуры в АТС. Он передал мне информацию о нескольких телефонных звонках на телефон Чусовенко, но все они отношения к нашему делу не имели.
Звонок от вымогателя поступил на следующий день, в пятницу в 10 часов 40 минут. Михаил Иванович немедленно мне сообщил о звонке. Прослушав начало разговора, Михаил Иванович сразу сделал вывод, что звонит тот, кто нам нужен. Преступник звонил из таксофона, расположенного на перекрёстке улиц
Советской и Крисанова. Опергруппа во главе с Макаровым в это время находилась в центре города, откуда до нужного таксофона было 4-5 минут  езды. Прибыв на место через 3,5 минуты опергруппа обнаружила таксофон пустым. Оказалось, что разговор длился 1,5 минуты. 
В течение этого времени преступник потребовал, чтобы Чусовенко принёс деньги в 12 часов в Управление КГБ и передал свёрток с деньгами дежурному.
Через три минуты после звонка Астахова, позвонил Чусовенко. Судя по голосу он был подавлен. «Анатолий Николаевич, в 12 часов я должен отнести деньги в ФСБ и передать дежурному. Я в шоке, что мне делать?»,- дрожащим голосом спросил меня Максим. Я посмотрел на часы. Время было 11-15.
«Тебе надо было оттянуть время, сказать, что тебя в городе нет или что-то в этом духе. Мы бы хоть успели бы что-то придумать», - спросил я Максима. 
«Я пытался объяснить, что меня в городе нет, но вымогатель прежде чем звонить удостоверился, что я на работе. Видимо в моём офисе у него есть свой человек», - ответил Максим.
Максим ждал указаний что делать дальше, а я глубоко задумался: «Итак, у нас 45 минут. До уважаемой серьёзной организации ехать минут 15-20. Разрабатывать мероприятия уже некогда. Выходить на руководство ФСБ, планировать совместные действия нет времени. Врываться в столь серьёзную организацию для задержания подозреваемого вообще глупо, можно и пулю заработать. Тем более преступник нас уже неоднократно обманывал и встречи либо отменял, либо не приходил на них. Сейчас глубокий анализ делать было некогда. Любой человек отказался бы от такой аферы, ведь это могла быть просто подстава, которая грозила Чусовенко большими неприятностями. Однако, время в обрез и надо срочно принять волевое решение. Однозначно, что Чусовенко должен идти куда ему указано, а мы подстрахуем.
Тем более, что это наверняка очередная проверка, да и назначенные преступником время и место передачи денег нам не приемлемы. 
Свёрток с куклой, замаскированной под валюту, конечно сразу исчезнет в лабиринтах Управления, затем будет вскрыт и преступник увидит, что вместо денег кукла. Что Максим тогда скажет преступнику? Максиму надо так объяснить свои действия, чтобы вымогатель предпринял очередную попытку получить долгожданную сумму, а не кинулся в разборки. Мысли лихорадочно роились в моей голове, а Максим ждал моего решения.
Наконец, я решительно сказал Максиму: «Иди, не бойся, передай свёрток. Мы будем рядом. Если передача состоится, то, естественно, преступник обнаружит вместо денег куклу и на его претензию объясни ему, что ни один нормальный человек не пойдёт в столь серьёзную организацию, чтобы передать свёрток с валютой первому встречному офицеру КГБ.
Убеди его, что столь абсурдные требования тебя сильно испугали, но ослушаться его ты не смог».
«Хорошо», - тяжело выдохнул Максим.
В 11-30 наша опергруппа заняла позицию в сквере, недалеко от входа в здание. В 15 часов ко входу в здание подъехал Максим. Наблюдая за ним, мы напряжённо вслушивались в шумы, исходящие из приёмника. Вот Максим вошёл в здание. Слышно было как он поздоровался с дежурным. Никаких разговоров не было. Вопросов дежурный не задавал. Он молча взял свёрток и положил в стол. Через минуту Максим вышел, сел в машину, и, отъехав два квартала, остановился и позвонил нам. Он сообщил, то никакого разговора с дежурным нарядом у него не было. Дежурный молча взял свёрток и положил его в стол. Никто его ни о чём не спросил.
Мозг отказывался понимать что происходит.
Преступники при совершении преступных действий стараются не пересекаться с правоохранительными органами и всегда с недоверием относятся к людям, имеющим к ним отношение. Здесь же вымогатель пытается получить деньги через сотрудника КГБ, да ещё и в здании этого ведомства. В общем, абсурд какой-то.
Предложив Максиму оставаться на месте, мы связались с начальником УБОП и сообщили ему о ситуации. Александр Юрьевич пообещал немедленно договориться о встрече с руководителем КГБ. Мы стали ждать решение руководства. В это время мы услышали по приёмнику телефонный разговор Максима с преступником, а через 3 минуты позвонил сам Максим. Он сообщил, что выслушал от вымогателя оскорбления и угрозы по поводу передачи куклы вместо денег. Как мы ранее и договорились, Максим объяснил, что, якобы, он не решился передавать настоящие деньги в помещении столь серьёзной организации и воспринял всё как издевательство. 
В этот раз вымогатель долго с Максимом не разговаривал, как будто спешил куда-то. 
«Жди звонка», - оказал он Максиму и отключил телефон.
Быстро обсудив с Виталием ситуацию, мы пришли к выводу, что преступник будет продолжать свои действия и нам не надо раньше времени раскрываться. Я позвонил Александру Юрьевичу и попросил чтобы он пока отменил встречу с руководством КГБ. Мы с Александром Юрьевичем договорились, что хотя наступил момент когда мы уже должны работать совместно с комитетом, но сначала надо всё же посмотреть, что нам приготовил вымогатель в ближайшие дни, а может быть даже и часы.
Наша детективная история продолжилась уже на следующий день. Чувствовалось, что вымогатель лихорадочно спешит закончить затянувшуюся попытку своего обогащения. Он снова не стал изменять себе в оригинальности и снова огорошил нас. В этот раз он позвонил не на телефон Максима, а на телефон вахтёра, которого попросил срочно позвать Чусовенко по чрезвычайно важному вопросу. Чтобы Максим не предпринял каких-либо нежелательных действий, преступник снова не оставил ему ни одной лишней минуты на раздумье. Он позвонил Максиму в 13-15 и потребовал, чтобы Максим привёз деньги через 45 минут и куда бы вы думали?! В одно из районных подразделений КГБ. Обстоятельства снова были для нас крайне не выгодны. Мало того, то он позвонил Максиму в обеденное время, когда сотрудники в основной массе находятся на обеде, так он ещё позвонил по неконтролируемому нами телефону.
После разговора с вымогателем Максим сразу перезвонил нам. Мы с Андреем Георгиевичем находились в кабинете и, словно предчувствуя обострение обстановки, на обед не пошли. 
Учитывая, что до места, куда преступник вызвал Максима, езды было не менее 25-30 минут, мы сразу стали собирать группу на выезд и на ходу планировали свои действия.
Мы решили, что Максим едет в указанный преступником адрес, но заходит во внутрь помещения только увидев, то мы с Виталием подъезжаем к адресу.
Поскольку начальник УБОП находился за пределами города, Андрей Георгиевич едет к руководству КГБ и с кем-либо из руководителей прибывают в указанное подразделение. Таким образом, чтобы избежать возможных конфликтных ситуаций с сотрудниками смежного ведомства, все необходимые лица должны собраться вместе в одно время.
Итак, в 13-30 мы выехали из Управления. В 13-55 мы с Виталием прибыли в район нахождения нужного нам здания. Мы остановились у подножия холма, на склоне которого и расположено интересующее нас учреждение. Такая здесь пересечённая местность, что подъехать ко входу сразу с улицы невозможно. Надо объезжать несколько кварталов, но времени у нас уже не было. Надо было устеть к 14 часам, и у нас в запасе было не более 5 минут. 
Выскочив из машины, мы, поднимаясь по холму, напрямую побежали к нужному нам зданию. Автомашина Максима стояла недалеко от входа. По телефону мы сообщили ему, что мы уже на подходе, но ещё надо подождать Андрея Георгиевича с представителями комитета.
Уже через минуту у входа в интересующее нас учреждение остановилась чёрная Волга, из которой вышли Андрей Георгиевич с седовласым полковником, заместителем руководителя КГБ.
Мы дали команду Максиму зайти в учреждение и передать свёрток с деньгами, что тот немедленно и сделал. Вчерашний абсурд повторился и в этот раз.
Дежурный наряд снова Максима ни о чём не спросил, не поинтересовался что в свёртке, просто молча забрали свёрток и положили в стол. Через минуту Максим уже вышел на улицу. Сев в машину и отьехав квартал, он стал ждать дальнейших указаний.
После выхода Максима мы с представителем комитета зашли в здание. Мы оказались в небольшом фойе, где размещалось КПП. Старший прапорщик бойко доложил своему прямому начальнику, что во время его службы происшествий не случилось, что дежурный наряд занимается текущей работой в соответствии с инструкцией.
«Что же Вы тут принимаете от незнакомых людей посылки? Вы что на почте работаете что-ли?1» - обведя наряд грозным взглядом пробасил полковник.
«Так это... приходил Грязев Семён. Он сказал, то придёт его друг и оставит для него свёрток. Я должен позвонить Семёну, что посылку принесли и он должен прийти за ней», - заикаясь объяснил ситуацию старший прапорщик.
«Какой ещё Грязев?!» - рявкнул полковник.
«Да он у нас в отделе прапорщиком служил. Потом его за что-то уволили, но за что я не знаю», - продолжал объяснять ситуацию старший наряда.
«Ну и что тебе тут передали?» - еле сдерживая раздражение перебил прапорщика полковник.
Дежурный достал из ящика стола свёрток, туго затянутый скотчем и молча положил его на стол.
«Надо позвонить Семёну, пусть приходит за свёртком», - подключился к разговору Конюхов.
«Да, конечно, но я сначала хотел бы знать, что в свёртке. Может там мина», - вполне резонно возразил полковник.
При внимательном рассмотрении свёртка через мутный скотч слабо проглядывались денежные купюры. То, что в свёртке купюры можно было ощутить и на ощупь.
Пришли к единому мнению, что распечатаем свёрток и опишем его содержимое в присутствии понятых после задержания Семёна.

Дежурный набрал номер телефона Семёна и сообщил ему, что свёрток у него, и он может его забрать.
«Сейчас приду», - ответил Семён.
Все присутствующие молча ждали прихода Семёна. Чтобы не терять зря время мы установили адрес, где установлен телефон, по которому звонили Семёну. Оказалось, что телефон установлен в одной из квартир по ул. Крисанова, 17, в квартале, где расположены таксофоны, из которых вымогатель звонил Максиму. От этого дома до места, где мы находились, было не более 300-500 метров. Прошло уже двадцать минут, но Семёна всё не было. Неужели что-то заподозрил?! Нет, всё должно быть нормально. У входа в здание никого нет, машины убрали в соседние дворы.
На случай непредвиденных обстоятельств решили установить наблюдение за подьездом дома, где живёт Семён. Дежурный описал как выглядит Семён.
Мы передали сведения сотрудникам службы наружного наблюдения, и они взяли адрес под контроль.
Прошёл час. Семёна не было. Неужели всё-таки почувствовал засаду? «Судя по тому, как преступник нас изматывал своей сверхосторожностью, у него чутьё есть», - размышлял я про себя.
Неожиданно зазвонил телефон дежурного. Это был Семён. «Ты знаешь, я заберу у тебя свёрток в следующее твоё дежурство», - сказал Семён дежурному. Прапорщик вопросительно посмотрел на нас.
Андрей Георгиевич схватил лежащую на столе газету и быстро написал на ней: «Не могу, посылка очень ценная, я за сохранность не отвечаю». Дежурный озвучил написанное Семёну. После небольшой паузы Семён пообещал прийти часа через два. Андрей Георгиевич, налету оценив ситуацию, уже писал на газете следующую фразу: «Меня сейчас переводят на другой объект, так что приезжай сейчас».
«Когда конкретно ты выезжаешь и на чём», - попросил уточнить Семён.
«Через 40 минут, на нашей управленческой чёрной Волге», - уже без подсказки пояснил дежурный.
«Тогда слушай внимательно. Когда будешь проезжать перекрёсток улиц
Коммунистическая-Крисанова, не останавливайся, просто пусть водитель сбавит скорость. Я подбегу к автомашине и ты через окно передашь мне свёрток», - проинструктировал дежурного Семён. Он и сейчас не изменял себе и продолжал плести кружева таинственности.
Сотрудники СОБРа в гражданской одежде распределились по перекрёстку и растворились среди прохожих. Стараясь как можно точнее рассчитать время, мы через полчаса сели в Волгу полковника и выехали к указанному преступником перекрёстку.
На переднее сиденье сел дежурный, на заднее - я, Андрей Георгиевич и Макаров. Однако, мы понимали, то расслабляться рано. Наш фигурант своим поведением нам доказал, что от него можно ожидать любого сюрприза.

При подьезде к пересечению улицы Крисанова с улицей Коммунистической я взглянул на часы. Они показывали время 16-30, то есть с момента телефонного разговора с Семёном прошло ровно 40 минут.
Мы напряжённо вглядывались в многочисленных прохожих, находившихся на тротуарах и близлежащих остановках транспорта. Дежурный был бледен и испуган. Очень возможно, что он знал больше, чем сказал нам, а впрочем, любой бы на его месте находился в напряжении.
Мы попросили водителя сбавить скорость до минимума. Когда мы уже практически проехали перекрёсток, у машины неожиданно оказался мужчина.
Он постучал в стекло, там, где сидел дежурный.
«Это он?» - спросил Конюхов.
«Да», - подтвердил дежурный.
«Отдай ему свёрток», - прошептал Конюхов. Дежурный приоткрыл окно и передал вымогателю свёрток.
В этот раз в свёртке была не нарезанная бумага, а настоящая валюта. Изобличение такого осторожного и продуманного преступника должно строиться на железных доказательствах.
Мужчина сунул свёрток за пазуху и быстрым шагом стал уходить, но через мгновение он уже лежал на земле. Сотрудники силового подразделения сработали чётко. 
Проведя на месте задержания все необходимые действия по обыску, изьятию денег, мы доложили полковнику о задержании и проинформировали, что едем в управление для дальней шего разбирательства. Через полчаса мы были в управлении. 
Я с любопытством разглядывал задержанного. Так вот он какой этот извращенец, который больше месяца изо дня в день держал в страшном напряжении семью Чусовенко и изрядно помотал нервы оперативникам УБОП, силовым спецподразделениям и многим смежным оперативным службам и техническим подразделениям. Щуплый субъект лет 35 с серым худощавым лицом сидел на скромном табурете посреди кабинета. Редкие нечёсаные, жирные волосы спадали на глаза. Откуда взялся этот табурет, похожий на тюремный. Видимо кто-то ещё до меня приобрёл его для таких вот заслуженных личностей.
Видимо неожиданность задержания так оглушила Семёна, что он никак не мог справиться со своим состоянием и взять себя в руки. Его клонило то в одну сторону, то в другую. Семён пытался схватиться за спинку стула, но это был табурет и у него, как известно, нет спинки и получалось, что он промахивал-ся и хватался за воздух. На полу, под стулом медленно растекалась лужица. Это было не смешно. Я понимал, что для этого человека это была трагедия. 
Так осторожничать, перестраховываться, выверять и просчитывать каждый шаг и на самом заключительном этапе, когда казалось что всё уже позади, так резко всё рухнуло. К тому же, само по себе силовое задержание, как и положено, было сверхбыстрым и ошеломляющим. Такие профессиональные действия ломают волю любых, самых злостных головорезов.
Личная ненависть к этому человеку неожиданно сменилась жалостью.
После продолжительной паузы Семён медленно приподнял голову и исподлобья посмотрел на нас.
Конюхов и Максимов, видя состояние задержанного, тоже, видимо, решили выдержать небольшую паузу прежде чем начать задавать ему вопросы.
Примерно через 2-3 минуты задержанный стал "оживать".
"С жалостью я явно поспешил," - подумал я, когда увидел взгляд исподлобья явно не жалкого человека. Скорее это был взгляд загнанного в угол хищного зверя. Сколько было в этих глазах отчаянья, перемешанного со страхом и ненавистью!
Глубоко посаженные глаза дьявольски блестели.
Конюхов с Максимовым, также как и я, были поражены происшедшими изменениями во взгляде и в лице задержанного. Я видел, что их тоже поразил появившийся вдруг у задержанного демонический взгляд и брызнувший из его глаз фонтан ненависти.
Не мудрено, что этот с виду вроде бы неприметный человек долгое время держал в напряжении десятки сотрудников различных правоохранительных ведомств.
На ум пришло где-то прочитанное умное изречение древних философов, которые утверждали, что истинное нутро человека и его душа видны через его глаза. Это единственное место на теле человека, где можно разглядеть душу, если, конечно, уметь смотреть. В очередной раз я убедился, что в самом, внешне обычном человеке, может таиться большая психическая сила, благодаря которой этот человек может создать огромные проблемы для правоохранительных органов.
Я не буду рассказывать о ходе следствия, суда, о дальнейшей судьбе Грязева. Скажу только, что правосудие свершилось и Грязев закономерно был осужден к реальному сроку лишения свободы. Чтобы не утомлять внимание читателя процессуальными и юридическими нюансами, я рассказал только об оперативной работе по делу о вымогательстве, тем более что в ней я участвовал сам и о которой имею право рассказать от первого лица.